Незадолго до Нового года СМИ распространили новость: в калмыцкой колонии строгого режима ИК-2 сотрудники ФСБ вскрыли настоящее террористическое подполье. Организовал его некий гражданин, осуждённый в 2013 году за незаконное хранение оружия. За шесть лет пребывания за решёткой он успел завербовать свыше 100 человек, при том что сама колония рассчитана на 600 сидельцев. Некоторые из них успели выйти на свободу и продолжили свою подрывную деятельность там. В итоге в ходе операции по их задержанию, проводившейся одновременно в четырёх регионах страны, трое террористов открыли по силовикам огонь и были уничтожены.
Во всех комментариях Следкома, посвящённых ликвидации подполья, удивительным образом оказался обойдён стороной главный аспект. Как правило, любой терроризм зиждется на какой-то идее. Однако ни в одном случае не уточнялось, какую же направленность имела разоблачённая организация. Хотя догадаться нетрудно, учитывая, что лидер подполья родом из Дагестана. Так что же помешало сказать прямо, как есть: мол, колония оказалась в руках исламских экстремистов? Может, побоялись оскорбить чувства верующих? Вряд ли. Скорее не решились открыто признать то, о чём специалисты твердили все последние годы: российские пенитенциарные учреждения превращаются в рассадники радикального ислама и места вербовки террористов. Причём дело уже дошло до того, что традиционно заправлявший в тюрьмах криминалитет не может ничего противопоставить набирающим всё большую силу исламистам. Как результат прежнее деление на «красные» и «чёрные» зоны больше не работает. Теперь к ним добавились зоны «зелёные», где радикалы-фундаменталисты ищут и находят сторонников своего учения.
Бунт и Шляпа
«В исправительных учреждениях на территории России сложилась устойчивая система распространения радикальных форм ислама. Не традиционные для мусульман России учения насаждаются через зэков-миссионеров»,
– ещё шесть лет назад писал глава Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований политолог Раис Сулейманов.
Первые проявления ваххабизма, по его словам, были замечены в начале нулевых, когда в тюрьмы стали массово попадать боевики из числа участников второй чеченской войны. Чеченских радикалов худо-бедно прижали к ногтю, но вскоре стихшая в Чечне волна ваххабизма захлестнула Дагестан. А затем тюремные фундаменталисты получили новую мощную подпитку кадрами – российские тюрьмы заполнили мигранты из Средней Азии. Причём судили их не за экстремизм – кого за перевозку наркотиков, кого за кражи. Однако вместе с собой они несли в зоны принятые на родине формы ислама. Вскоре количество стало переходить в качество.
На первый взгляд ничего страшного нет, фактов, похожих на историю в калмыцкой колонии, прежде фиксировалось только два. Так, в 2012 году ФСБ сообщила об обнаружении подпольной ячейки запрещённого в РФ ваххабитского сообщества «Имарат Кавказ**»* в колонии № 2 Ульяновской области. Лидеры ячейки регулярно связывались с находящимися на свободе членами имарата, а в состав тюремного джамаата (объединения мусульман с целью изучения ислама, совершения обрядов и взаимопомощи) входило несколько десятков заключённых. Согласно данной клятве после освобождения они должны были отправиться на Северный Кавказ и продолжить джихад – священную войну с неверными.
Кроме того, в 2016 году в нижнетагильской ИК-5 был выявлен сторонник запрещённого в России ИГИЛ, призывавший к джихаду. Однако это лишь те факты, о которых официально сообщалось с упоминанием «исламского фактора». А есть и другие, где он просматривается пусть не так явно, зато позволяет представить, что происходит нынче на зонах. Итак, картинка первая. Летом 2016 года в Хакасии в исправительной колонии № 35 произошла акция неповиновения со стороны заключённых. «Акцией неповиновения» её скромно назвали во ФСИН, на деле же это был полноценный бунт. В спальном корпусе забаррикадировались 240 арестантов, устроив погром.
«Разрушен изнутри один корпус помещения ИК-35 и прилежащая к нему территория, на которую заключённые выбрасывали тумбочки и другие предметы. Кроме того, внутри помещение (кабинеты, камеры, помещения жизнеобеспечения) было разрушено действиями заключённых, которые переворачивали кровати, кидали тумбочки, выламывали двери»,
– сообщало управление Следственного комитета по Хакасии. В результате в колонию пришлось вводить спецназ, который забросал бунтовщиков светошумовыми гранатами.
Чего же хотели зэки? Хотя во ФСИН заявляли о бытовых капризах, позже выяснилось: зачинщиками бунта были осуждённые мусульмане, потребовавшие разрешения в нарушение внутреннего режима молиться пять раз в день. Подбить остальной контингент на бунт зачинщикам не составило большого труда – отмечалось, что мусульман в хакасских колониях насчитывается до 50%.
А вот картинка вторая. 2017 год, в колонию строгого режима ИК-1, что в тувинском Кызыле, «заезжает» 29-летний Руслан Гегечкори. Впрочем, так его именуют разве что следователи, криминальному миру он известен как Шляпа-младший – коронованный вор в законе и выходец из семьи таких же авторитетов. Прибыв на зону, Шляпа-младший, как и полагается по воровским правилам, решил «давить центр». Однако оказалось, что далеко не все в колонии готовы признать его верховенство. Местная мусульманская община, состоящая преимущественно из чеченцев и ингушей, пояснила «законнику», что над ними властен только Аллах, а потому свои «понятия» он может засунуть куда подальше. Вдобавок Шляпа ещё и получил по лицу. Спустя пару часов, собрав блатных сторонников, авторитет ворвался в молельную комнату, где мусульмане творили намаз. Урки разнесли дом молитвы, устроив побоище. По всем понятиям они действовали в своём праве – никто не может поднимать руку на коронованного вора! Но закончилась эта история неожиданно. По слухам, сначала в Москве собрались лидеры нескольких диаспор, постановивших жестоко наказать кощунника. А затем Шляпу вдруг «раскороновали», лишив его всех привилегий и защиты воровского мира. И хотя говорят, что произошло это по другим причинам, некоторые шепчутся: воры решили не вступать в конфликт с мусульманами. Слишком большую силу набрали они на зонах.
Путь в ваххабиты
По оценке руководителя отдела по работе с вооружёнными силами, правоохранительными органами и тюремному служению Духовного управления мусульман России Шамиля-хазрат Арсланова, сегодня мусульмане составляют порядка 35% от общего числа осуждённых. Тут, безусловно, следует уточнить: не каждый мусульманин – радикал, как не каждый радикал – мусульманин. Вот только грань здесь оказывается порой слишком тонкой.
«Ценности зоны, построенной на системе неписаных воровских законов, легко могут быть подменены ценностями религиозного экстремизма: «жить по понятиям» – «жить по шариату», «государство ментовское» – «государство кяферское», – писал Раис Сулейманов. – Романтизация криминального мира в глазах самих уголовников легко перекликается с эстетикой и этикой ваххабизма: общие представления о добре и зле, о правильном и плохом, а жизнь «по понятиям» легко подменяется жизнью «по шариату» в фундаменталистском его понимании»
.
В итоге, отмечает Раис Сулейманов, выходит такой ваххабит на свободу – и в глазах молодёжи тут же становится авторитетом. А как же – человек пострадал за веру! Это помогает вербовать новых сторонников, в том числе из числа подростков, у которых обычно большие сложности с критическим мышлением. Зато они знают: даже если попался и получил срок, братья по вере не бросят. Помогут с передачами, защитят, приютят после освобождения. Потому получается, что сажают одного радикала, а проходит пара лет – и он успешно превращает в фундаменталистов десяток-другой обычных уголовников. За примерами далеко ходить не надо – вспомним ту же историю с калмыцкой колонией.
К ней, кстати, стоило бы внимательно присмотреться. Обратить в экстремисты 100 с лишним человек – это не шутки. Что же за златоуст там выискался?
Всё начинается с малого, объясняют эксперты. Никто не ходит по пятам, шепча на ухо, что традиционный ислам – это плохо, а ваххабизм – хорошо. Взять, к примеру, следственный изолятор. Бывавшие в нём люди рассказывают: в камерах, где сидят мусульмане, элементарно можно дышать. В СИЗО обычно все курят, как паровозы, а для исламистов табак – харам. Уже из-за этого, говорят знатоки тюремного быта, многие некурящие стараются попасть в «зелёные» камеры.
Плюс радикалы отличаются не только сплочённостью, но и решительностью. Потому во время конфликтов с теми же уголовниками способны дать им серьёзный отпор. Из-за этого многие, в особенности попавшие за решётку впервые, только из инстинкта выживания стараются прибиться поближе. После чего начинаются разговоры «за жизнь», и вот уже тюремный джамаат принимает нового «брата».
Двери открыты для всех. Фундаменталистам, для которых главным критерием является следование канонам их веры, плевать на традиционную блатную кастовость – вор в законе для них ничуть не круче обычного мужика. Что там, в джамаат берут даже «опущенных», которые считаются в зонах самыми отверженными и бесправными существами! Естественно, предоставляя им такую же защиту, как и всем членам организации. На что пойдёт, выйдя на свободу, благодарная новым братьям за спасение несчастная жертва насилия, да ещё с напрочь промытыми мозгами? Двинется вербовать новых членов? Наденет пояс шахида и пойдёт взрываться в метро?
«Свои» имамы
Нельзя сказать, что в тюремном ведомстве не знают о проблеме. В феврале 2018 года ФСИН официально обратилась к мусульманским духовным лидерам с просьбой оказать помощь в работе с приверженцами радикальных течений ислама.
«У нас есть фашисты, националисты, мы умеем с ними работать. Но с людьми, которые проповедуют агрессивные формы ислама, до конца работать не умеем»
,– заявил первый заместитель директора ФСИН Анатолий Рудый.
Для борьбы с радикалами во ФСИН решили сделать ставку на активное сотрудничество с представителями исламского духовенства. Те, мол, должны приходить в тюрьмы и разговаривать с отбывающими срок мусульманами, убеждая не ступать на путь ваххабизма. Однако вряд ли такое решение можно назвать удачным. Во-первых, как говорят религиоведы, в исламе есть масса различных течений и потому важно, чтобы приходящий к осуждённым имам был для них своим. В противном случае получится профанация и пустая трата времени. А то выйдет ещё хуже. Раис Сулейманов приводил пример, как в одной из колоний Казани заключённые избили имама всего лишь за то, что он призывал следовать традиционному для татар мусульманскому укладу. В свою очередь, Шамиль-хазрат Арсланов рассказывал: имам пришёл в следственный изолятор, попытался завести беседу. Но ему тут же заявили: дескать, уходи, ты работаешь с властью, а значит, ненастоящий имам, настоящий должен идти против власти и сидеть в тюрьме.
Во-вторых, а есть ли гарантия, что найденный тюремщиками имам будет говорить именно то, что надо? За последние годы правоохранители не раз возбуждали уголовные дела в отношении исламских священнослужителей по обвинению в оправдании терроризма и призывах к экстремизму. Кстати, и само появление «тюремного джихада» Раис Сулейманов связывает с именем Марата Кудакаева, в своё время возглавлявшего отдел по работе с силовыми органами Духовного управления мусульман Татарстана и активно посещавшего исправительные учреждения. В 2012 году Кудакаев был арестован в рамках дела об убийстве начальника учебного отдела ДУМ Татарстана. Заинтересовавшись, чем Кудакаев занимался в колониях, следователи схватились за головы – за несколько лет визитов он создал там целую сеть джамаатов, где открыто проповедовался джихад ваххабитского толка. Уголовники расценивались как авангард будущего джихада – они-де не боятся крови, а потому идеально подойдут для борьбы с неверными.
Мнение
[Александр Шестун, экс-глава Серпуховского района Московской области, обвиняется в получении взятки
– Огромное количество мусульман в тюрьмах Москвы. Примерно 40% составляют узбеки, таджики, киргизы, татары, жители Кавказа. Во всех трёх тюрьмах, где я побывал – «Водник», «Лефортово», «Матросская Тишина», – пропорция примерно 40% мусульман к почти 60% православных.
Две причины, почему государству надо более внимательно относиться к положению мусульман в тюрьмах и колониях. Во-первых, уж слишком силён накал страсти у исламистов, они более радикальны и последовательны. Многие из них признают единственным законом для себя положения шариата. Попадая в тюрьму, умеренные мусульмане, лишённые возможности общаться с имамом, соблюдать традиционные религиозные обряды, подпадают под влияние джихадистов.
Во-вторых, во всех известных мне тюрьмах Москвы «смотрящие» и «положенцы» почти сплошь мусульмане. Самый верх иерархии последние годы у чечено-ингушской диаспоры, затем следуют дагестанцы, азербайджанцы, кабардинцы, татары, несмотря на то что большая часть воров в законе – грузины, армяне, русские, курды.
«Исламское государство» признано террористической организацией, деятельность которой в России официально запрещена решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года.
«Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират») — официально запрещенная в России международная организация.
«Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана») — официально запрещенная в России международная организация.
"Имарат Кавказ" ("Кавказский Эмират"), международная организация. Признана террористической решением Верховного суда России от 8 февраля 2010 г. Вступило в силу 24 февраля 2010 г.